Анастасия Баталова - Исполнитель желаний [СИ]

В продолжение недели он несколько раз встретился в троллейбусе с одной и той же кондукторшей. Во время поездки в час пик, стоя в толчее, Билл расстегнул портфель, чтобы достать бумажник, и выронил несколько папок. Кондукторша оказалась настолько любезной, что подняла их, обтёрла от грязи об свой замызганный красный жилет, вручила Биллу, смущённо разулыбавшись, а потом даже поблагодарила за протянутую им плату за проезд, которая, в общем-то, благодарности не стоила.

Билл разглядел девушку. Она была совсем молоденькая — лет восемнадцати, низенькая — едва доставала Крайсту до плеча, и очень некрасивая. Маленькие глазки. Горбатый нос. Вздёрнутая верхняя губка, из-под которой как у зайца торчали два крупных передних зуба.

Но Биллу девушка почему-то понравилась. В ней было что-то чудесное, завораживающее. Внешняя некрасивость компенсировалась мягким светом, идущим изнутри, и казалась скорее забавной, нежели отталкивающей.

Получив из рук «зайчика» проездной билет, он привычно сложил в уме сначала четыре первых, а затем четыре последних цифры его номера; с детства Билл таким способом проверял билеты на «счастливость», эта наивная привычка его не раздражала и потому он не стремился от неё избавиться.

— Ну что, счастливый? — тихо спросила маленькая кондукторша.

Поразившись её догадливости, Билл взглянул на девушку.

— Нет, билет неудачника, — ответил он.

— Ой, а как это… Я даже не знаю такого… — растерянно пролепетала она, — научите меня.

— Всё просто, «счастливый билет» это когда суммы четырёх первых и четырёх последних цифр номера равны, а «билет неудачника» — когда они отличаются на единицу.

— Почему? Откуда вы это знаете?

— Сам придумал, — улыбнулся Билл, — согласитесь, всегда обиднее проигрывать находясь на волоске от победы.

Девушка почувствовала неловкость от того, что так долго разговаривает с пассажиром; она спрятала взгляд и продолжила пробиваться сквозь толпу, проверяя проездные карточки электронным щупом и выдавая билеты.

Билл не мог понять, чем именно этот «зайчик» так его привлёк. Он видел её в троллейбусе ещё несколько раз, и тогда они уже обменивались улыбками как старые знакомые; в квартале, где он жил, у Билла полным-полно было разных продавщиц, официанток, кассирш и билетёрш, которые регулярно одаривали его невинным кокетством или мелкими дружескими услугами; он не видел совершенно ничего плохого в том, чтобы у него появилась ещё и знакомая кондукторша…

«Зайчик» всегда как-то особенно взволнованно и трогательно медлил, протягивая Биллу билет; он запомнил в подробностях эти маленькие руки с трогательно обгрызенными ногтями, покрытыми сильно облупившимся красным лаком. Когда маленькая кондукторша, заметив его, спешно пробивалась сквозь толпу с радостной приветливой улыбкой на узком некрасивом личике, в груди у Билла разливалась непрошеная хмельная теплота; и однажды он не удержался, склонился, шепнул ей, не ведая с каким опасным огнём вздумал играть:

— Захочешь погулять или выпить где-нибудь по чашечке чая, звони.

Билл достал из кармана и протянул «зайчику» визитку.

Девчушка опустила глаза и покраснела, но — это было заметно — очень обрадовалась. Она тут же сцапала предложенную визитку и бережно спрятала её за пазуху.

Кирочка проснулась от внезапно охватившего её тревожного чувства. Она открыла глаза и увидела, что Аннака стоит напротив одного из зеркал, перед которым клубится знакомый зловещий серебристый дымок. Потом, остановив взгляд на лице колдуньи, неотрывно глядящей в это зеркало, она испугалась по-настоящему. Кирочка инстинктивно подалась назад, порывисто сгребла руками одеяло, точно собиралась заслониться им как щитом.

Никогда прежде она не наблюдала проявленной силы столь могущественной ведьмы. Глаза Аннаки как будто стали в несколько раз больше и ярко светились, словно две лампочки изумрудного цвета. Навстречу колдунье из зеркала неторопливо тянулась страшная призрачная рука. Аннака резко бросилась вперёд, схватила таинственную руку за запястье и с необыкновенной быстротой намотав на свою, выдернула её из зеркала.

Рука извернулась, высвободилась, и, извиваясь как червь, покатилась по полу. Аннака дунула на неё. До Кирочке долетел лёгкий всплеск тёплого воздуха. Рука перестала катиться, замерла, внезапно отвердев, остекленев — она стала как ледяная — и вдруг рассыпалась на тысячи мелких бледно-голубых переливающихся кристаллов.

Аннака дунула снова. Кристаллы начали разлетаться в разные стороны, постепенно растворяясь в воздухе. Это было очень красиво. Они сверкали и таяли как искры от костра или снег, кружащийся в столбе фонарного света…

Зеленоглазая красавица-ведьма не спеша прошлась по кругу, внимательно заглянув в каждое зеркало, затем, наконец, повернулась к Кирочке. Изумрудное сияние в её глазах медленно погасло, как монитор ноутбука при переходе в ждущий режим, и Аннака снова превратилась в обыкновенную женщину. Она дружелюбно улыбнулась своей гостье.

— Как вы себя чувствуете?..

— Впечатляет… — выдавила из себя потрясённая Кира.

— Это ещё что! В прежние времена поединки магов были явлением чуть ли не обыденным. Схватка Великих Магистров — вот это я понимаю… Зрелище.

— Для чего им нужно было драться?

— В большинстве случаев таким образом определялось, у кого больше Сила… А нынче маги поумнели. Или просто стали трусоваты. Поединков почти не случается… Даже скучно иногда. В прошлом году, правда, я побила Магистра Голубой Грозы, задиристую истеричку, выскочку, и теперь она ждёт случая взять реванш…

Кирочка уже совсем оправилась от испуга и проявляла любопытство:

— Аннака, известно ли вам кто сейчас самый сильный маг?

— Магистр Белой Луны, кажется, в миру Роберто Друбенс… Уверенности нет. Он никогда ни с кем не боролся. Но, это известно доподлинно, Друбенс — самый старший…

— Сила зависит от возраста?

— Естественно. Если она есть, то она пробуждается в период полового созревания; причём мощь первого проявления, первой вспышки — это так называемое Ядро, нулевой уровень, минимум для конкретного мага; чем больше Ядро, тем могущественнее маг. В последствие с годами Сила только увеличивается, постепенно, по мере накопления магического опыта, и к возрасту зрелости становится в десятки раз больше изначальной…

У Билла не было никаких определённых намерений относительно маленькой кондукторши. Он проникся к ней чисто человеческой симпатией и сначала вовсе не воспринимал это забавное существо как женщину. Не желая навязываться, Билл оставил ей визитку — пусть звонит сама, если захочет. Однако, в том, что она однажды позвонит, он почему-то не сомневался. Так и случилось.

Решено было погулять в лесопарке на окраине Города; среди яркой, насквозь пронизанной солнечными лучами и оттого как будто светящейся изнутри листвы, в обрамлении более тёмной тенистой малахитовой зелени трав, в тонких сетях качающихся на ветру теней древесных крон, Билл наконец разглядел девушку, изъятую из бестолковой автобусной толчеи, получше — и теперь она не казалась ему такой уж некрасивой.

Заметно было, что маленькая кондукторша постаралась одеться как можно лучше, и Билла это растрогало. Фигурою своей она напоминала амфору — тяжёлый низ, облегчённый верх — в ней удивительным образом сочетались женственная грузность бёдер и детская хрупкость плеч. Ноги у неё были несколько коротковаты, и она ещё усилила это впечатление модными джинсами с заниженной талией. Плоский узкий животик с пупком-капелькой, однако, был очень мил. «Русалочий хвост» — подумалось Биллу обо всём этом, о голубой облегающей джинсе, о талии… Грудь же у «зайчика» практически отсутствовала. Глубокий вырез бледно-розовой маечки открывал ключицы, торчащие остро и жалко. Выпавшие из причёски пряди русых волос ручейками сбегали вдоль тонкой исключительно длинной шейки.

Девушка опять покраснела, вся, даже уши, бархатистые, немного оттопыренные, и Билл, решив, что разглядывает её слишком уж грубо, отвёл взгляд. Он по-прежнему не находил в своём внимании к «зайчику» ничего эротического; мысль, что это знакомство может стать очередным любовным приключением, ещё ни разу не посетила его.

Гуляя по лесу, они исследовали добрую сотни запутанных тропинок, вытоптанных, скорее всего, такими же туристами выходного дня и, уже успев подумать, что заблудились, внезапно вышли на широкую светлую вырубку. Она тянулась сквозь лесопарк словно пробор в волосах, и на ней высились, втыкаясь в небо, стройные ажурные башни высоковольтной линии.

— Смотри-ка, провода… Теперь мы точно не потеряемся. Уж куда-нибудь они выведут нас. — С улыбкой ободрил Билл свою спутницу.

Линии тянулись вдаль насколько хватало глаз, кое-где под ними поднимался молодой лес — тоненькие берёзки, сосенки, осинки, в которых не было и трети роста могучих башен. В этой юной роще по мягкой траве бежала тропинка — колея проехавшего когда-то здесь многотонного грузовика. Рядом тянулась и вторая такая же колея, только гораздо сильнее заросшая.